Одиночество. Ещё недавно я его боялась. Сегодня я поняла, что мы с ним просто созданы друг для друга.
Уже забытое ощущение, что если ты ещё хоть минуту будешь видеть эти лица, будешь думать о своих друзьях, которые сейчас не с тобой, то просто свихнешься.
Я схватила деньги и унеслась. Родители, как ни странно, не возражали... Наверное просто отвыкли от того, что в субботу я могу быть дома. Я и сама не помню ни одной субботы в этом году,кроме Ратомки когда мне некуда и не с кем было бы податься...
Наверное, вместе с одиночеством во мне проснулись и родственные чувства, потому что пошла я к дедушке в больницу. С осени там не была. Заблудилась. Долго-долго шла по каким-то узеньким улицам, без людей и без машин, но зато с огромным колличеством цветущих каштанов и сиреневых кустов. И тихо-тихо. Я сегодня вспомнила, как когда-то читала Властелина. Училась ходить как хоббиты. как ни странно, до сих пор, когда хочу, ступаю так, что сама не слышу собственных шагов.
Потом я всё-таки нашла эту чёртову клинику в виде чего-то огромного, окруженного двухметровым забором. Ходила вокруг него. Отчаялась и хотела наплевать на белую одежду и вежливость и перелезть. Не пришлось, вход нашёлся. Теперь думаю, что всё это было только для того, чтобы посидеть полчаса с дедом и принести ему Народную Волю, и улыбаюсь...
После больницы потопала на Немигу за канцелярщиной. купила новый бумажный дневник.
Вспомнила холодные колени горького и поняла, что это единственное правильное место для написания записей.
и вот после этого началось поднятие моего поганенького настроения.
В толпе меня выловила Миша и отвела к лавочке, на которой сидела скромненькая кучка из троих интеллектуалов. Естественно, поиграли в крокодила. Потом естественно, поехали выгуливать Бьюшу. Всё как всегда. Весело мне с ними...
А вечером позвонил Яра, который всё-таки хороший друг, и я пошла к нему за мелодиями для телефона.
Вот и всё...